− Денис, расскажи о себе, как ты начал заниматься спортом, с чего начал, в общем, о своей спортивной истории.
− Заниматься я начал с 6-го класса боксом, борьбой, дзюдо, самбо, ну, как обычно это было в Советском Союзе. Немного штангой, гирями занимался. Но основное до того, как я пришел в 19 лет в Микс Файт, было, конечно, дзюдо и самбо. С 19 лет я уже начал серьезно ставить ударную технику в боях, и даже сейчас предпочитаю «ударкой» вести бои, то есть на руках решать, потому что это зрелищнее и народу больше нравится.
− А в дзюдо ты какого уровня достиг?
− Я мастер спорта по дзюдо, и еще мастер спорта по боевому самбо.
На самом деле, противник вот этой советской системы мастеров спорта. Мне почему-то она не нравится. Мне нравится, как на Западе все по титулам оценивается. На самом деле, относительно титулов я очень неудачный боец. Я выигрывал титул «Чемпион Северо-Запада по боям без правил», выигрывал по боевому самбо, по грепплингу. Я дрался 4 раза за титул чемпиона мира, в Чехии за титульный бой, за пояс, в Казахстане я дрался за панкратион. Когда-то за «восьмерку», вышел в финал и тоже проиграл. Ну, такие версии ничего не значащие, маленькие. В Бразилии дрался за какой-то пояс. И во всех титульных боях у меня постоянно невезуха, я всегда проигрываю. Поэтому меня всегда представляют как участника множества турниров по боям без правил.
− А сколько у тебя профессиональных боев?
− У меня за 30 боев, но есть такая примета, что лучше их не считать. То есть я достаточно много и проигрывал, и выигрывал, поэтому битый такой боец, то есть я не боюсь проигрывать.
− А какой бой был для тебя самым запоминающимся, где ты себя хорошо проявил и был доволен собой?
− Таких боев тоже было много. Мне понравился бой с Денисом Смолдаревым, его, кстати, по России-2 показывали. Тогда я, правда, проиграл, по мнению судей.
− Я его смотрел в «Ледовом», действительно красивый был бой.
− Еще в Прибалтике тогда много дрался, мне нравилось там. Красивых, хороших бойцов там побеждал, того же Ринкявичуса там побил.
− Ты мастер спорта по боевому самбо. А когда ты боевое самбо попробовал, после дзюдо?
− Да, это произошло как бы между турнирами. Я начал заниматься в «Ред Девиле», и меня постоянно просили «обкатываться» по боевому самбо, выступать на турнирах. Я Питер несколько раз выигрывал, на Россию ездил. Но в самбо тебе за отвороты куртки цепляются, и в партере трудно что-то сделать. Я поэтому, честно говоря, не очень люблю боевое самбо, с этой системой судейства, с баллами. Хотя, конечно, это хороший вид спорта. Но Микс Файт мне гораздо ближе.
− Ну, да, самбо ориентировано на то, что ценится бросок, а удар оценивается только в случае нокдауна.
− Да. И здесь одно очко дается как за бросок, так и за нокдаун, хотя это совсем разные вещи.
− Как удивительно, тебе, дзюдоисту, в куртках бороться нравится меньше чем без курток?
− Гораздо меньше, да. Я уже отвык от этого, хоть из дзюдо пришел. Конечно, здесь гораздо богаче техника за счет куртки, во много раз больше удушающих приемов, совершенно другая специфика. Но мне больше нравится борьба без курток.
− А «ударкой» как ты занимался, где?
− «Ударкой», боксом я занимался у разных тренеров. Я тренировался у Андрея Сиганова, у Игоря Акишина. Много лет тренировался у Бориса Михайловича Хорькина, сначала в «Ред Девиле», а потом в «Экшн Форсе». Он хороший боксер, и технику бокса он в основном мне ставил. Сейчас я тренируюсь у Игоря Евгеньевича Плаксина. Он в свое время сборную Питера по кикбоксингу тренировал.
− А ноги, кстати, где ты ставил?
− Честно сказать, ногами я бью редко. Лоу я сильно пробиваю, но использую его нечасто. Бывает, пару раз попадешь в кости, и сам уже не рад. Я руки люблю кидать, больше в них уверен почему-то.
− Притом, что у тебя для «тяжа» не очень большой рост.
− Да, в том-то и дело, что я природный средневес. Я в 20 лет весил 78 килограммов, и когда пришел в «Ред Девил», был в одном весе с Андреем Семеновым и Амаром Сулоевым. Но я считал, что существует только один вес – абсолютный, и у меня была мечта перейти в абсолютную весовую категорию. Бывает такой детина под 2 метра ростом, ему не надо качаться. У него своя физическая сила, свой вес, мощное сердце перекачивает кровь, снабжает мышцы. Конечно, такому легче, природному тяжеловесу, а мне приходилось много работать с «железом». Я вообще фанат «железа», на самом деле.
− А когда ты занялся «железом»? Во сколько лет?
− Я еще со школы начал им заниматься. Когда я пришел в дзюдо, по-моему, в 6-м классе, я боролся, борол ребят, а потом как-то летом начал фанатично, каждый день, заниматься со штангой и гирями, по книжкам, читал журнал Дикуля. И у меня произошел скачок, я как будто стал на несколько лет старше. Всех, с кем боролся, я сразу стал ломать именно за счет «физики», потому что за 3 месяца я набрался силы.
Я помню, что тогда я влюбился в «железо». Потом мне тренеры говорили: «Надо меньше с «железом» заниматься». Ведь в основном тренеры или с прохладцей относятся к занятиям с «железом», или против них, или как бы рассматривают его в плане кроссфита. Но я не люблю, на самом деле, кроссфит, эту нашу советскую круговую тренировку. Я всегда любил работать с предельными весами, то есть на «раз-два» поднимать. Я мог 10 подходов по разу сделать в приседе или в жиме.
− А сколько ты весишь и какие у тебя силовые результаты?
− Самый большой вес, который я набирал, это 127 килограммов. Присед и тяга у меня небольшие. Приседал я на 330, тягу под 300 килограммов тянул.
− Без трико?
− Без всего, да.
− Ничего себе, «небольшие». Это очень серьезные результаты.
− Не очень, я считаю, для приседа и для тяги. А вот в жиме без майки я 250 жал.
− Круто!
− Да, можно сказать, что это уже нормально и для пауэрлифтинга.
- Более чем! И вовсе не только жим. Сумма твоих результатов, это уровень мастера спорта по пауэрлифиингу даже с экипировкой, не говоря уже о безэкипировочном дивизионе! И ты же при этом не лифтингом занимаешься, ты занимаешься ММА, а железо лишь составная часть тренировок!
- Да это очень тяжело совмещать, на самом деле. Потому что, когда на силу работаешь, надо отдыхать между тренировками, а тут же постоянно работа на выносливость, то есть я борюсь, боксирую. А потом, хочется результат какой-то показать, а уже мышцы все устали.
− Восстанавливаться сложнее, да.
− Очень сложно восстанавливаться, поэтому все время приходилось баланс искать.
− И как ты его искал? Сколько боевых тренировок ты в неделю проводил, сколько с «железом»?
− Ну, по-разному. Когда я был моложе, я вообще каждый день тренировался с «железом», просто фанатично.
− И не перетренировывался в этом?
− Ну, наверное, было, но мне никто не мог подсказать. То есть я фанатично потренируюсь в «Ред Девиле», вечером прихожу и еще 4 часа, до 12-ти, качаюсь. И никто мне не подсказал, что это все не нужно.
− Но и не помер же ты при этом.
− Не помер, конечно. Я, на самом деле, думал, что чем больше, тем лучше. Сейчас уже с опытом понимаю, что больше не всегда лучше, и «бери больше, кидай дальше» не всегда проходит. Надо чувствовать свой организм. Я как-то для себя определил, что две большие хорошие силовые тренировки в неделю вполне достаточно. Остальное время, 4 дня, по 2 тренировки в день – борьба, бокс. А тренеры говорят, что нужно ходить 5 дней в неделю по 2 тренировки.
− 4 дня в неделю по 2 тренировки в день, да еще 2-3 силовые тренировки – огромный объем, на самом деле. С ума сойти.
− Ну, да. На самом деле трудно. Иногда тренерам не говорю, что иду качаться, но я без этого уже не могу, потому что привык. Для меня вот эта «качалка» − это вообще как бы хобби такое. Я там душой отдыхаю, на самом деле. Как для некоторых рыбалка, так для меня пойти покачаться. Я вообще не считаю это тренировкой, я просто это люблю.
− Удовольствие от этого получаешь?
− Да, удовольствие. Поприседал и как бы отдохнул в моральном плане. Когда борьба, бокс, там все равно какое-то напряжение, нужно постоянное внимание, контроль.
− Когда ты включил «железо», что было со скоростью? Очень часто говорят, что «железо» «сажает» скорость.
− Относительно скорости я тоже очень много думал. Но я считаю, что скоростные качества только улучшаются, если грамотно над этим работать. Взять того же Майка Тайсона. Говорят, что он в молодые годы только отжимался по 500 раз, приседал. Когда с Кевином Руни он работал, он говорил, что к «железу» вообще не прикасался, но посмотреть на его телосложение… У всех спринтеров, бегунов тоже огромная мышечная масса, и чем она больше, тем больше взрыв. Штангисты тяжелых весовых категорий быстрее штангу поднимают, чем легких весовых категорий, то есть взрывная сила у них больше.
− А что ты думаешь о влиянии большого количества «мяса» на выносливость?
− На самом деле, с выносливостью у меня проблемы. Но они были и раньше, когда я в легком весе выступал.
− То есть от природы ты не стайер, получается?
− Да, я вот именно спринтер. То есть я как бы однораундовый боец, так сказать. Если я за один раунд противника не «уберу», тогда тяжело мне приходится. Ну, это зависит от противника, от самого боя.
− Значит, к выносливости у тебя природной предрасположенности нет?
− Нет. Но я считаю, что выносливость нужно развивать. Это еще зависит от манеры ведения поединка. В том же боксе, допустим, можно много двигаться, а можно вести бой так, что особо выдыхаться не будешь. Можно ходить, как Дэвид Туа, допустим. Я не думаю, что у него какая-то сумасшедшая выносливость, просто у него хорошо защита поставлена, передвижения, такая не энергозатратная манера ведения поединка, поэтому он нормально держится 12 раундов. Я не думаю, что он по 10-15 километров бегает со своими суставами, со своим весом.
− А чем ты развиваешь «функционалку»?
− Я считаю, что «функционалку» нужно развивать больше именно специализированной работой, то есть, допустим, стоять на мешках, боксировать или бороться, отрабатывать борьбу. Я считаю, что можно постоять на лапах, или на мешке быстро поработать, и можно выдохнуться так же, как и в беге, но тут я как бы с пользой занимаюсь, ставлю какую-то технику, а не просто бегу. Не знаю, это мое личное мнение.
− Ты какие-то пульсовые режимы выстраиваешь при работе, скажем, на тех же мешках?
− Мой тренер Игорь Евгеньевич Плаксин в этом плане очень грамотный. Он очень хорошо ставит «физику», именно выносливость. Когда начинается подготовительный период, у него все идет к наращиванию, поминутно, то есть не сразу большая нагрузка, а вот именно все по плану идет, чтобы выйти на пик формы к бою.
− То есть, по большому счету, твоя задача – выполнять рекомендации грамотных тренеров?
− Да, в плане работы на «физику», тем более с нашими погодными условиями. Это в Калифорнии можно бегать, а здесь на беговых дорожках не очень приятно. Зимой не побегаешь, потому что сразу простуда, еще чего-нибудь. Я один раз побегал на улице на холоде перед важными боями и такое воспаление легких себе получи... И потом поехал, еще и дрался, и проиграл, конечно же. Я считаю, что бегать можно не с нашей погодой, потому что иммунитет ослаблен, когда тренируешься. Или летом бегать, или в спортзале.
− Ты видел когда-нибудь наш турнир по силе удара?
− Да, я смотрел в интернете.
− И что ты скажешь о нем? Как тебе сама идея?
− По-моему, очень интересно. Я считаю, чем больше разнообразия вносится в такие виды спорта, тем лучше, потому что у спортсмена есть больше шансов проявить себя. Допустим, в штанге на мировом уровне существуют сотни спортсменов, в пауэрлифтинге тоже. То есть нужно как можно больше создавать таких турниров, куда люди могут из разных видов спорта приходить. У кого-то что-то не получается в каком-то виде спорта, он сюда пришел и поучаствовал. Тем более что любое новое направление вырабатывает новые методики тренировки.
Поэтому я считаю, здорово, что развиваются именно вот такие прикладные, отдельные направления, которые потом могут дать новый толчок в развитии. Человек раз попробовал ударить по мешку, два, а потом приноровился.
− То есть такой полученный навык может и пригодиться бойцу?
− Конечно, это очень важно, да. Когда есть возможность пробить сильно, ты человека прижал к канатам, к сетке, все, надо бить как можно жестче, сильнее пробивать.
− А как ты тренируешься именно для того, чтобы ставить сильный удар? Есть ли какие-нибудь специальные тренировки для сильного удара?
− Мы работаем на мешках, с «резиной».
− На сопротивление «резины» или, наоборот, вслед за резиной?
− Нет, обычно мы работаем на сопротивление с резиной. И вообще сила удара зависит от длины рычагов, например. Насчитывается 10 факторов, от которых может зависеть сила удара. От того, как человек уперся в землю, как он сумел зафиксировать во всех звеньях свою руку, чтобы не было амортизации, от того, насколько жесткая у него рука. Ведь, на самом деле, сотрясение человека зависит от того, как жестко он «стал на руку», как жестко в удар пришла рука. Я не знаю, как мешок все это регистрирует, а вот в боксе…
− На мешке на самом деле, все то же самое.
− В боксе жестко поставил руку, удар может быть коротким, и этого будет вполне достаточно. Как молоточком жестким стукнул, и человек упал.
− То есть основная задача – научиться собирать жесткую конструкцию, приходящую в цель.
− Да, собирать жесткую конструкцию, уметь в нужный момент ставить все тело, чтобы оно стало жесткой конструкцией.
− Существует два подхода к удару. Один из них – это принести в удар массу тела через жесткую конструкцию, а второй так называемый «хлесткий» удар, когда выбрасывается относительно расслабленная рука.
− Да. Я, на самом деле, и так, и так бил. Надо уметь делать все. Я считаю, что хлесткие удары хорошо делать, когда уже устал, например, уже 10 минут борешься. В третьем раунде руки, конечно, хлесткие, до так и энергозатраты меньше. Можно легко оттолкнуться и кинуть кулак, чтобы он прилетел как камешек в конце кнута, так сказать. А вообще я больше сторонник жесткого удара. Мне нравится тайская манера, когда жестко ставишь руки и ноги на удар. Хотя надо владеть обоими типами ударов.
− А на тренировках ты отрабатываешь хлест специально?
− Ну, да. Один из таких ударов, которые мне больше всего приносят удачу, это левый «крюк». Я его часто и достаточно хлестко кидаю, но в конце все равно ставлю жестко.
− Как бы акцент такой.
− Да. А вот если правый «крюк», то он обычно жесткий. Я стараюсь все-таки жестко бить, мне больше нравится жесткая конструкция.
А в целом, когда против меня боксируют ребята, которые кидают такие хлесткие удары, то для меня это проще, а вот когда ставят жестко удар мне неудобно и неприятно.
− По моему восприятию ты такой достаточно ярко выраженный панчер, то есть «колотуха» у тебя явно присутствует.
− Ну, да.
− А из тех, с кем ты дрался, кто был самым сильно бьющим соперником?
− Я, на самом деле, очень много и проигрывал, и выигрывал. То есть я такой достаточно битый боец, поэтому я не могу так определенно о ком-то сказать.
− Может быть, ты с кем-то столкнулся и вдруг почувствовал, что человек реально бьет?
− Да бывает, я выхожу, вроде все нормально, я поддавливаю, поддавливаю, потом открываю глаза и вижу лампы на потолке, и рефери уже надо мной склонился. Такое у меня было, я несколько нокаутов пропускал то с руки, то с ноги. Вот оно прилетело, а я его не увидел. Я даже не понимаю, как это произошло, просто – раз, и все. Вроде бы, блин, все нормально, и вдруг откуда-то прилетел этот удар.
− У тебя не отложился в памяти какой-то конкретный боец?
− Нет. Я не помню никого, кто бы бил так, чтоб я аж прямо пятый угол искал.
− Я к чему все это веду? Я на эту тему разговаривал с несколькими серьезными бойцами. Вот если против тебя панчер или боец, который не имеет сильного удара, ты ведь психологически неодинаково себя чувствуешь?
− Конечно, это имеет значение. То есть, если выходишь и заведомо знаешь, что человек не бьет, так сказать, ты уже гораздо меньше его опасаешься в плане рук. Ты уже более расслабленно себя ведешь, менее напряжен, менее зажат.
− Меньше устаешь, и психологически тоже.
− Конечно, меньше устаю, меньше изматываюсь. То есть, когда ждешь от человека, что сейчас плюха прилетит, то уже гораздо более собранным становишься.
− Я даже такую точку зрения встречал, что сильный удар оппонента технически «приземляет» соперника. То есть он вынужден действовать существенно осторожнее и за счет этого убирает целый ряд технических действий, потому что просто не хочет рисковать. И, получается, он ограничен в технике. Что скажешь?
− Да, совершенно верно. Это сразу его зажимает. Это наглядно прослеживается в бою, скажем Джорджа Формана с Мохаммедом Али. Весь бой Мохаммед Али был просто как бы «за бруствером». Он ходил, ходил, прятался «за бруствер», и только когда дождался, что Джордж Форман вымотался, он начал бить. А во всех остальных боях Мохаммед Али баловался, кривлялся со всеми своими противниками, сотни ударов наносил. А здесь он понимал, что вышла такая машина, которая просто перерубит его, зажмет, если он будет заигрываться, поэтому он был вынужден отказаться от своих игр и отсиживался в обороне, чтобы дать сопернику вымахаться.
− Да, так легко, как обычно, он себя не вел.
− Он просто дал ему вымахаться в плотной защите, все отработал, и только потом сделал свое дело. А со всеми остальными он просто «танцевал».
− Понятно. Как ты думаешь, вот такой мешок, который показывает удара, интересен в использовании во время тренировочного процесса?
− О, да, конечно. Мне кажется, очень интересно было бы тренерам на такие мешки на тренировках смотреть. Я не знаю, накапливаются ли удары, чтобы можно было, допустим, по раундам смотреть?
− Есть разные режимы и в том числе такой, который считает «тоннаж» за установленное время.
− Это удобно, чтобы можно было просмотреть, какую работу выполнил спортсмен, когда тренер отвернулся. Потому что часто, когда тренер отвернется, спортсмен начинает немножко себя беречь. А так уже не похалявишь, потому что нужно набить определенное количество килограммов.
− Это интересный момент. Я как-то об этом не думал))
Да, действительно, можно мотивировать человека таким образом, контролировать. А как насчет возможности корректировки техники с помощью обратной связи через цифры на мешке?
− Конечно, чем техника выше, тем сильнее удар.
− Сам ты не хотел бы принять участие в нашем турнире 28-го июля?
− Я хотел бы, конечно. Если все будет нормально, я обязательно поучаствую.
− А в чем бы ты хотел попробовать себя? У нас есть 3 версии: классические удары кулаком, когда ты бьешь любым способом, но удар должен прийти в мешок передней поверхностью кулака, как в боксе, удары свободным стилем – абсолютно любой частью руки, но не кулаком, и удары ногами. Какой удар тебе было бы интересно попробовать?
− Я только кулаком хотел бы попробовать.
− Ты говоришь, ногой у тебя удар сильный. Не хотел бы ногой попробовать?
− Да нет. Ногой можно было бы, но лучше кулаком, гораздо интересней попробовать кулаком.
− Ну, что ж, буду рад тебя видеть на нашем турнире.
− Спасибо.

О сравнении достижений с Роем Нельсоном:
«Меня больше всего беспокоило то, что он говорил, будто я отказался драться с ним, хотя я не отказывался от соперника. Я не мог вообще драться. Для большего эффекта он еще добавлял от себя вопрос: «А мне зачем драться с Кормье? Он чемпион?» Выглядело так, будто он сомневался в ценности тех результатов, которых я добился в смешанных единоборствах. Мы оба побеждали в турнирах, вы знали об этом? Если оценивать с точки зрения владения титулами, то Рой завоевал титул победителя The Ultimate Fighter я завоевал титул в Strikeforce. Когда он бил Кимбо и Брендана Шауба, я избивал Джоша Барнетта и Антонио Сильву. Так что если мы сравниваем друг друга в этом аспекте, то меня задевает равная оценка наших результатов».
О мотивах выйти на бой с Нельсоном:
«Когда Дана впервые говорил о нашем поединке, который мог бы пройти в апреле, меня завалили сообщениями с текстом: «Даниэль, у тебя нет ни шанса. Ты улетишь в нокаут». А теперь все повернулось в обратную сторону: «Даниэль, какой смысл драться с Роем?» Нельсон — сложный боец, он хороший боец, потому что только дерется. Поэтому я и хочу с ним встретиться, не говоря уже об остальном. Я хочу с ним встретиться потому, что считаю его отличный, разносторонним бойцом. И он сам хочет драться. А я хочу сражаться с тем, кто сам ищет сражения ».
О поражении Нельсона Миосичу:
«Говорят, что он выглядел в бою ужасно в последнем бою. Но чего вы ждете от человека, который согласился выйти на замену за две с половиной недели? Он не Джош Кошчек или один из таких же небольших бойцов, которые быстро могут войти в форму. Для такого крупного парня сложно так быстро вернуться в форму. Так что я не засчитываю в минус его последний поединок».
О поединке Кейна Веласкеса и Джуниора дос Сантоса:
«Я считаю, что бой будет сложным, но Кейн будет в порядке. Мне кажется, что Джуниор слишком рано возвращается к бою с Кейном. Прошло меньше года с момента избиения в бою с Кейном, и ему снова нужно войти в одну с ним клетку. Так что я не уверен, что ему хватило времени на то, чтобы забыть о том, каким получился прошлый бой».
О причинах отказа от идеи сразиться с Фабрисио Вердумом:
«Я получил негативный отклик от публики на идею о таком бое. Люди интересовались: «Поскольку ты покидаешь дивизион, зачем ты дерешься в поединке, в котором можно определить претендента на пояс? Что будет, если ты победишь?» Я действительно покидаю дивизион. Но мне нравятся громкие и сложные бои. Я вижу только Вердума в качестве того бойца, который может предложить в титульном бое что-то интересное, не учитывая меня самого. При обычном порядке вещей поединок между нами был бы полноценным боем за звание претендента. Но учитывая то, что я стараюсь покинуть дивизион, такие планы уже не выглядят такими логичными.
Я принял бы любой бой, какой предложила бы мне UFC. Я подерусь с любым бойцом, который побеждает. Любым, кроме Кейна. Так что если бы мне предложили бой с Вердумом за звание претендента, я бы принял поединок, побил бы Фабрисио и не вышел бы на титульный поединок. Это бы смешало карты дивизиону».
О поединке с Джоном Джонсом:
«У меня есть те навыки, с какими можно победить его. Но мне сначала нужно пройти Нельсона. Мне нужно сражаться так, чтобы мое резюме стало ценнее. Потому что, то, что я буду просить в начале следующего года, разозлит очень многих. Я буду просить срезать для меня путь в полутяжелом дивизионе. Так что мне нужно на UFC 166 поразить публику. Нужно доказать, что я заслуживаю титульный поединок, хотя и в первом бою в полутяжелом дивизионе». (По материалам: bleacherreport.com, espn.go.com)