Произошло вот что. Лейси никогда не работал от противника. Он был заложником своей боевой манеры (это, кстати, камень по витиеватой траектории в адрес тренера Дэна Бирмингема – у него что Райт, что Лейси – боксеры ограниченные и ничего не умеющие придумывать), а она требовала все время выбрасывать удары. Контрудары он привык игнорировать. В бою с Кальзаге в ответ на каждую попытку донести до цели свой хваленый удар Джефф получал десяток в ответ. Продолжалось это раунд за раундом, каждый из которых был для молодого бойца вечностью. Неудивительно, что он за этот бой состарился.

Бой и эти удары зародили в его голове массу сомнений. И каждый раз, выбрасывая в цель джеб, хук или удар справа, Джефф вспоминает тот бой и те удары – которые, кстати, у Джо намного больнее, чем кажутся. И ему очень не хочется бить, чтобы не пропустить в ответ. Это ломает его боевую систему, делает его еще более уязвимым и лишает преимуществ. Вот такого боксера и победил сегодня Рой Джонс.

Рой отшвырнул соперника от себя жестким боковым ударом и, не торопясь, пошел в сторону Лейси, попутно вытягивая руку к кому-то в зале, с таким видом, будто спрашивал: «Ну что, вы все видели? А я что говорил?»

Конечно, Рой умнее. Он знает бокс. Это, я повторяюсь, делает его бои слишком скучными. Чтобы сделать конкретно этот хоть немного веселее, его обозвали «Городом Хуков» и объявили состязанием двух обладателей лучшего бокового удара слева. С самого начала вблизи Рой связывал руки, надавливал на предплечья Джеффа, избирательно наносил удары по корпусу, а когда почувствовал, что соперник не в состоянии что-то придумать и контратаковать, включил скорость и комбинации. Вот тогда пошли хуки. Десять ударов в одну точку – получите рассечение. Лейси, к тому же, раунду к 5, начал весь покрываться гематомами. Как и всякий боец, единожды жестоко избитый, он довольно быстро «опухает» и, как следствие, сечется. Вспомните хотя бы Гатти, к которому, правда, слово единожды не очень применимо.

8-ой и 9-ый раунды по сути были не просто односторонними, Лейси перестал отвечать на удары, глаза у него заплыли, а Рой сдваивал и страивал хуки, старательно работая на публику. Раунде в 8-ом, кажется, Джефф вообще, пропустив парочку таких ударов, пролетел на заплетающихся ногах к противоположной стороне ринга. За минуту до конца 10 раунда, стоя спиной к канатам, Рой отшвырнул соперника от себя жестким боковым ударом и, не торопясь, пошел в сторону Лейси, попутно вытягивая руку к кому то в зале, с таким видом, будто спрашивал: «Ну что, вы все видели? А я что говорил?»

Публика, соответственно, была в экстазе, который перерос в множественный оргазм, когда секунданты Лейси сняли своего бойца в перерыве после этого раунда. На арене в Билокси царила атмосфера праздника и веселья. Рой Джонс давал представление, настоящий спектакль. Меня беспокоило только отсутствие настоящего бокса, но, похоже, никого больше это особо не волновало. Телекомментаторы захлебывались в восторженных эпитетах, толпа ревела.

Вместе с тем, что-то теплое и хорошо знакомое шевельнулось у меня внутри. Мысль сначала была ощущением, оставалась неясной и нечеткой, но затем все более осязаемой. Неожиданно я понял, что меня так радует. Осознание того, что я опять смотрел на Роя Джонса. Опять было скучно. Как в старые добрые времена.