Корреспондент «Советского спорта» принял участие в съемках передачи «НТВ» «Последнее слово», где впервые сошлись две стороны: родные и близкие погибшего Ивана Агафонова и Расула Мирзаева. Именно его удар 15 августа у ночного клуба «Гараж» опрокинул Агафонова на асфальт. Иван ударился головой. А через четыре дня скончался в больнице.
«Советский спорт» уже не первый раз возвращается к этой трагедии.
«НА КОЛЕНИ!»

Лицо матери Мирзаева Патимат Кадиевой – белое пятно на фоне ярко-оранжевого хиджаба. Бесцветными губами она шепчет:
– Почему меня не предупредили?..
Мгновение назад мать Мирзаева неожиданно для себя оказалась лицом к лицу с Татьяной Агафоновой – в свете софитов, перед телекамерами. Ни ту, ни другую не предупредили об этом рандеву. И обе, мягко говоря, не рады встрече.
– Что я ей скажу? Зачем все это? – восклицает Татьяна Юрьевна. – Мне не за что ее прощать. Лично она не сделала мне ничего плохого. Она такая же мать, как и я. Но ее сын жив, а мой – нет…
Мать Мирзаева находит в себе силы просить прощения. Но публике, похоже, этого мало.
– На колени! – кричат Кадиевой пожилые леди из зрительного зала. Это тоже чьи-то матери, бабушки.
Патимат мгновение колеблется. Но на колени перед камерой не встает. Когда слепящий свет прожекторов погаснет, она тихо подойдет к матери Агафонова. Татьяна Юрьевна в это время что-то обсуждает с адвокатом. Мать Мирзаева ждет.
Потом она что-то говорит Агафоновой полушепотом. Та качает головой. Кадиева отходит. Весь телеэфир она просидит, покачиваясь в такт молитве и утирая подолом хиджаба слезы. А когда услышит выкрики из зала «мать убийцы», только опустит голову еще ниже.
Татьяне Юрьевне Агафоновой в этот вечер сочувствовали все. Она по-прежнему в черном. Но сейчас, спустя месяц после гибели Ивана, уже легче подбирает слова. И более четко формулирует мысли.
– Что у вас сейчас на душе? – спрашивает ведущий Павел Селин.
– Пустота, – говорит Агафонова. – Мне по-прежнему кажется, будто Ваня со мной. Прибираюсь в квартире, и нет-нет, да захочется окрикнуть: «Сынок, помоги мне, отодвинь тут, приподними там…» Я не понимаю и никогда не смогу понять, зачем Расул ударил и убил моего сына.
Патимат Кадиевой бросают в лицо: «Зачем вы приехали? Почему ваш сын не работал на родине, в Дагестане?» Уйти от национального аспекта в «деле Мирзаева», похоже, уже не получится.
– Да потому, что у нас нет работы! – Кадиева всплескивает руками. – У меня второй сын кирпичи режет. Знаете, сколько у него зарплата на заводе? Четыре тысячи рублей! И как тут прожить? Вы поймите, нам нечего делать на родине. Уехать в Москву – единственный шанс вырваться…
Расул не сдержался, он не прав. Но я никогда не поверю, что мой сын – убийца, – продолжает Патимат. – Ну, ведь не сильно же он его ударил…
– Мирзаев не раз дрался на ринге. Но я не понимаю, что это за бой такой был: «Мирзаев – Агафонов». Где он был анонсирован, почему не продавались билеты в зрительный зал? И почему мой сын тогда падал не на настил ринга, а на асфальт?!
Большую часть передачи обе матери плачут. И слезы остановить невозможно.
– Ваше последнее слово – вы сможете когда-нибудь простить мать Мирзаева? – вопрос ведущего Павла Селина.
– Мне не за что ее прощать. Аллах вам судья, – еле слышно произносит Татьяна Агафонова.

АДВОКАТ АГАФОНОВА: КОСТЬМИ ЛЯГУ, ЧТОБЫ МИРЗАЕВ ПОЛУЧИЛ 15 ЛЕТ

Перепалка между адвокатами, которые, как и матери, впервые встретились лицом к лицу в студии, больше напоминает судебное заседание. Со всеми печальными приметами: выкрики с места, споры… Только в роли судьи в этот раз – публика в зрительном зале. А та свою позицию определила четко, не считаясь с доводами.
– Мирзаев – убийца! – несется из зала. И адвоката Расула Игоря Дергачева, который приводит неопровержимые факты, почти никто не слышит.
– Многочисленные свидетели видели, что Иван, который в 19 лет был, по сути, еще ребенок, играл с машинкой возле клуба, – говорит защитник семьи Агафоновых Оксана Михалкина. – Парень вел себя безобидно. Задел обувь Аллы. Сказал в шутку, что хочет ее прокатить. На что Мирзаев агрессивно спросил, мол, может, и меня прокатишь? Ваня вежливо, с улыбкой, ответил, что, конечно же, подвезет и его. После чего Расул ударил Агафонова в голову. Ваня потерял сознание. И больше в себя не приходил…
– «Советский спорт» проводил подробное расследование, – вступает Павел Селин. – Корреспондент Кирилл Зангалис на месте происшествия опросил свидетелей со стороны Мирзаева. Те под присягой готовы подтвердить, что их было шесть человек, все трезвые, и еще девушка Мирзаева Алла. Агафонов был нетрезв и приставал ко всем компаниям, которые стояли возле клуба «Гараж». Его пытались увести друзья. Но он сосредоточился на Алле и сказал, что хочет ее снять.
Оксана Михалкина: – Слова «снять» не звучало!
Селин: – А где свидетели со стороны Агафонова?
Михалкина: – Они запуганы. Был один, не буду говорить, девушка или парень. Этот свидетель хотел рассказать следствию всю правду. Заявил, что не может жить с такой несправедливостью. Когда мы решили встретиться, он позвонил и сказал, что боится за свою жизнь. И ничего говорить не будет.
Уже после завершения передачи Дергачев будет возмущаться:
– Почему, интересно, следствие не может найти ни одного свидетеля со стороны Агафонова, а кавказцы, получается, всех нашли? Это же бред!
– Прошел месяц с момента трагедии. Где экспертиза, которая четко сообщила бы, от чего скончался Агафонов – от удара кулаком или от удара об асфальт? – корреспондент «Советского спорта» обращается к Михалкиной.
– Экспертизы пока нет…
– С момента трагедии прошло уже достаточно времени. Почему следствие молчит?
– Это не мое дело. Я за это не отвечаю.
Дергачев: – Удара как такового не было. Он ладонью дал ему пощечину. Если бы профессионал ударил в полную силу, то снес бы ему половину лица.
Агафонова: – Вранье! У него вся левая сторона – одна сплошная гематома.
– Как-то у вас факты не сходятся. Удар был левой рукой, значит, гематома должна быть на правой части головы? – это уже известный телеведущий и эксперт программы Максим Шевченко. Всю передачу, кажется, только он сохраняет относительное хладнокровие…
– Да в том-то и дело, – отвечает Дергачев. – Гематома на левой стороне у Агафонова от падения, а не от удара. Поймите, Мирзаев искренне раскаивается. Он, как настоящий мужчина, готов отвечать за свой поступок. Но не за убийство. Он не хотел нанести вреда Агафонову и даже оказал ему помощь!
– Не верю, – как-то устало вздыхает Татьяна Агафонова. – На видеозаписи видно, что он уходит после удара. Он даже не вызвал моему сыну «скорую»…
Дергачев: – То, что мы видим на экране, это начало эпизода. Мирзаев бьет и уходит. Запись завершается. Посмотрите внимательно. Потом он вернулся к Ивану и вместе со своими друзьями оказал ему помощь, облив лицо водой. Ваня был в сознании. Почему это делала компания Расула, а не товарищи Агафонова? Чтобы не сотрясать воздух, я заявляю: к началу суда у меня будет полная версия видеозаписи.
Агафонова: – Не может этого быть!
Телекамеры выключены, а адвокаты все никак не могут завершить свои дебаты даже за кулисами.
– Поймите нас, мы очень сожалеем, – разводит руками Дергачев. – Расул раскаивается. Может быть, вы пойдете на примирение?
– О примирении не может быть и речи! – жестко отрубает Михалкина.
Дергачев: – Мы все очень скорбим, понимаем, что никакими деньгами Ваню не вернуть. Но зачем нужно ломать судьбу Расулу? Мы готовы помочь семье, заплатить компенсацию.
Михалкина: – Ни за что! Я костьми лягу, но Мирзаев пойдет по статье 111 часть 4 («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего». – Прим. ред.), максимальный срок по которой – до 15 лет.
Дергачев: – Как вы можете такое говорить? Ведь Расул не убивал его. Вы сами понимаете, что смерть произошла от гематомы мозга. Врачи даже не попытались спасти парня. Если бы ему была сделана немедленная трепанация, он бы наверняка выжил.
Михалкина: – Сейчас я не собираюсь это обсуждать. Суд разберется. Но по 109‑й статье («Причинение смерти по неосторожности», срок лишения свободы до 3 лет. – Прим. ред.) я не дам его провести.
– Значит, мы оба ляжем в суде костьми, – грустно шутит Дергачев…
Слово друзьям

Друг Мирзаева: Расул не виноват

Близкий друг Мирзаева, тренер по дзюдо и самбо Сабир Магарамов, получив слово, говорит сдавленным голосом.
– Я говорил с Расулом в тот день, когда он принял решение сам пойти в полицию, – произносит Магарамов. – Мне удалось до него дозвониться. И я считаю, что, если бы Расул был виноват, он мог бы скрыться в Дагестане или уехать за границу. Мог бы выступать, скажем, за Объединенные Арабские Эмираты – у него были предложения. Но он не убийца. Он был уверен, что суд вынесет правильное решение. Расул не хотел, чтобы Иван умер. Это же очевидно. Он мне так и сказал, что его совесть чиста, поэтому и не собирается скрываться. Думаю, что все понимают: произошел несчастный случай. Мне понятно горе мамы Агафонова, но посмотрите на маму Расула. Она тоже страдает. Мы хотим правосудия.
Друг Агафонова: Ваня не мог такого сказать

А вот что рассказал об Агафонове его товарищ Павел Белокопытов, друживший с Иваном с детсада.
– Я не могу поверить, что Ивана больше нет, – вздыхает Павел – Я могу поручиться, что он был очень вежливым человеком. Никогда ни с кем не дрался, уважительно относился к девушкам. Я не был свидетелем события, но не поверю, что Ваня мог бы сказать «я хочу тебя снять». Это не в его стиле. Он никогда не был задирой. И вряд ли стал бы приставать к девушке, возле которой стояло шесть парней. Вранье и то, что на моего друга якобы было заведено уголовно дело. Иван был простым добрым парнем, всегда готовым прийти на помощь в трудную минуту. Он был сама доброжелательность.