[RedSefo]

"Религия создана людьми без религии. Благочестие выдумано людьми, чтобы им поклонялись как Богу. Страх перед Богом внушён теми, кто его не боится, чтобы их боялись. Вера, о которой говорят, что она от Бога, является человеческой историей".
(Казимир Лыщинский)

В 1989 году в деревне Малые Щитники (Брестский р–н) в годовщину 300–летия казни Казимира Лыщинского, был установлен мемориальный камень. На камне в переводе на белорусский язык, выбиты слова как его иногда называют "белорусского Джордано Бруно" — Казимира Лыщинского, оставленные им в завещании: "О, путник! Не пройди мимо этих камней. Ты о них не споткнешься, если не споткнешься на истине. Узнаешь истину у камней: ибо даже те люди, которые знают, что это правда, учат, что это ложь. Учение мудрецов — сознательный обман."

ПОКАЗАТЬ СПОЙЛЕР

СКРЫТЬ СПОЙЛЕР

СКРЫТЬ СПОЙЛЕР

Жизнь.
Казимир Лыщинский, из древнего белорусского шляхетского рода Корчаков, родился около 1634 года в имении Лыщицы под Берестьем. Отучился в иезуитском коллегиуме, затем в Краковском университете (по некоторым сведениям, и в Виленской академии). Участвовал в войнах Речи Посполитой против Московии, Швеции и Турции. В двадцать пять лет вступил в Орден иезуитов, в тридцать стал проректором Берестейского иезуитского коллегиума. Прекрасное образование и покровительство ордена иезуитов сулили отличную карьеру.

Но, по каким–то неизвестным нам причинам, Казимир выходит из ордена, женится (может вот она — причина?) и возвращается в родовое имение. C 1682 года занимает должность подсудка (заместитель судьи) в Берестье, депутатствует в Варшавском сейме. В это же время Лыщинский открывает школу, где учит крестьянских детей чтению, арифметике, письму и основам наук. Над входом в школу висела надпись: «Не знающий математики да не войдет…». Изучает труды античных философов и мыслителей эпохи Возрождения, теологические и естествоведческие трактаты.

Из материалов последующего суда: «Пренебрегая таинством христианского брака, выдал дочь замуж за родственника... На богоугодные дела тратит не более трех флоринов в год... Составил завещание, где повелел тело свое после смерти сжечь, а пепел похоронить у дороги, сделав на могиле кощунственную надпись...» (Ту, что выбита на камне.)

С 1674 года шляхтич начинает писать на латыни трактат с немыслимым для того времени названием: «О несуществовании бога».

Его рукопись не сохранилась, и оценивать содержание трактата можно только по некоторым тезисам, приводившимся на суде. Лыщинский считал, что вечная природа существует и развивается по своим естественным законам. Он отрицал главные христианские догматы, изобличал лицемерие и корыстолюбие современного ему духовенства, которое объявляло себя носителем высшей истины и морали. В трактате высказывалась мечта об обществе, основанном на равенстве и братстве.

Из материалов дела: «начал заражать этой наукой невинное сознание молодых и зрелых людей».

Есть в этой истории и местный "Иуда", сосед, браславский стольник Ян Бжоска, который, по случайному совпадению, был должен вольнодумцу 100 тысяч талеров. На основании написанного Бжоской доноса Лещинского арестовали.

Суд
15 февраля 1689 года на варшавском сойме Речи Посполитой рассматривали дело Лышинского. С обвинительной речью выступил инстигатор Великого Княжества Литовского Сымон Курович — юрист с сорокапятилетней практикой, бакалавр философии и свободных искусств, блестящий оратор: "Потому представляю перед вашим королевским величеством врага божьего, страшное чудовище и химеру, никогда до сих пор невиданную, — Казимира Лыщинского, брестского подсудка. Я обвиняю его в том, что он посмел на 265 листах не только представить господа бога как несуществующее творение фантазии…

Книгу свою, написанную догматически, при помощи силлогизмов, против существования и существа бога такими словами закончил своей рукой: "А следовательно, бога нет". Ergo non est Deus. А я заявляю: есть бог! Следовательно, да умрет атеист!

Он виновен в оскорблении божьего величия, виновен в измене и заговоре против бога, виновен в богохульстве, виновен в оскорблении вашего королевского величия, ибо обида бога распространяется и на его наместника, виновен против христианской Речи Посполитой!...".

Защита строилась на том, что доносчик Бжоску оклеветал обвиняемого и украл у него движимое имущество. Так же утверждалось, что Лыщинский ранее вёл праведный образ жизни и исполнял все христианские обряды, кроме того, он раскаялся в ереси и просит помилования. Обвинение опровергло доводы защиты, заявив, что обвиняемый не всё ещё способный вернуться в лоно церкви еретик, а атеист, сознательно отвергший церковь и бога, и раскаяние его не что иное, как попытка добиться помилования. И сам подсудимый, побывав в заточении, начал утверждать, что собранные в трактате атеистические мысли он хотел опровергнуть во второй его части, которую якобы намеревался написать, «дабы привести в ней новые доказательства истинной сущности Бога». Правда сам трактат он написал 15 лет назад.

Суд продолжался несколько недель. Киевский епископ Залусский потребовал смертной казни. Большинство депутатов сойма проголосовали за сожжение на костре, лишь трое высказались против осуждения обвиняемого на смерть. Король Яном III Собесский утвердил приговор: «Написанные Лыщинским безбожные письма предать огню при исполнителе правосудия в его правой руке на эшафоте, самого же обвиняемого сжечь и превратить в пепел. Имущество конфисковать, разделив наполовину между доносчиком и государственной казной. Здание, в котором осужденный творил свои греховные писания, разрушить как пристанище безумца. Земля его имения должна навечно остаться пустынной и бесплодной...»

Смерть.
После обращения шляхтича, король смилостивился и заменил сожжение на отсечение головы. 30 марта на площади Старого рынка в Варшаве 30 марта в Варшаве был исполнен приговор: на помосте, построенном на площади, Лыщинский сам сжег свою рукопись, держа ее на палке, затем тяжелый топор палача был занесен над головой вольнодумца...

Обезглавленное тело вывезли за город и сожгли, а пеплом выстрелили из пушки в сторону Турции (Тартарии).