Сообщений: 12,834
Сказал(а) спасибо: 9,201
Поблагодарили: 14,634
Регистрация: 27.08.2009
Адрес: Воронеж
|
09.09.2010, 12:36
Турецкий" рейд. (отрывки из перевода второй главы книги
N.Annandale, The Faroes and Iceland, Oxford, 1905)
"печальные события в Исландии, что принесли беды больше, чем любые подобные с тех пор как норвежцы впервые поселились в этой стране" – такими словами анналист Бьёрн из Скардсау, который жил и писал в то время, когда всё это случилось, ссылается на события, которые будут представлены в этой главе. Исландия подвергалась многим несчастьям, - землетрясениям, вулканическим извержениям, эпидемиям и гражданской войне, почти с самых первых дней заселения в девятом столетии; но до 1627 года не испытывала она опустошения от африканских орд, бывших в то время напастью в Европе. Английские пираты высаживались на её берегах и грабили усадьбы: но теперь ей предстояло испытать полностью ужас "турецких извергов".
На Островах Ирландцев (Vestmannaeyjar) рассказывают легенду, что будто бы 20 июня 1740 года или, как некоторые говорят, в начале девятнадцатого столетия, алжирцы вернулись, и были перехитрены хитроумным шерифом (sýslumaður), датчанином по имени Йоханссен, который, увидев, как корсары приближаются к Хеймаэй, расположил всех мужчин, у кого были ружья, вдоль берега, всем же невооружённым лицам обоего пола велел маршировать по острову с дубинками, палками на плече, чем-нибудь таким, что на расстоянии могло выглядеть как оружие. Пираты, думая, что остров занят вооружёнными силами, отплыли, не совершив нападения. Такова легенда, и возможно, так и было; но сейчас мы займёмся много более серьёзным и случившимся в более раннее время нападением, о котором сохранились отчёты того времени, составленные частично по рассказам выживших, а частично по письмам пленников, написанных в земле их пленения. Большинство этих отчётов были старательно отредактированы и изданы в Рейкьявике в середине девятнадцатого столетия; но это издание трудно найти, и я не знаю, было ли что переведено на английский язык, кроме нескольких очерков, помещённых мною в газете Scotsman в августе 1901. Наиболее значительные из них, возможно, "Путеществия сэра Олава Эгильссона" и "История турецкого рейда" Бьёрна из Скардсау – уважаемого исландского историка, или, скорее, летописца, известного многочисленными составленными им летописями, написанными плохим исландским языком.
Происходя из периода, когда старая исландская речь стала временно непрестижной, и когда считалось правильным быть в произношении педантичным иностранцем, эти анналы не являются литературой ни в каком смысле слова; но их точность в мельчайших деталях касательно событий внезапного и исключительно нежданного бедствия, которым мы занимаемся, наделяет их практическим значением исторического документа.
[…]
Вряд ли даже исландцы - современники событий могли иметь точную и подробную информацию о событиях в Алжире, что привели к пиратскому нападению на столь удалённую страну, как Исландия; но их летописцы не затруднились дать живописный отчёт об этих событиях так, как им представлялось, они происходили. Они утверждают, что ранним летом 1627 года предводители берберских пиратов собрались в Алжире обсудить, куда им совершить следующий набег, и что один из компании упомянул "тот остров на северо-западе, что называется Исландия". Старший из совещавшихся, кто, видимо, председательствовал на сходке, высмеял поспешность любого такого предложения, говоря, что было бы безумием забираться в самое удалённое из обитаемых мест на земле ради нескольких нищих христиан. Но случилось, что раб, прислуживавший на совете, был христианин-датчанин по имени Пауль, пленённый в один из набегов. Паул устал от рабства. Он осмелился заговорить и пообещал, что если его господа разрешат ему вести экспедицию в Исландию (которую он посещал несколько раз), они захватят большую добычу в виде овец и людей. Взамен, за успех путешествия, он просил свободу. После долгого спора, на этом согласились, и Пауль стал кормчим на борту одного из кораблей, наведавшихся в Исландию тем летом.
Здесь мы на время сделаем остановку в повествовании, чтобы описать судьбу, постигшую Пауля, согласно исландским летописцам, вскоре после того, как он пожал плоды своего предательства. Когда экспедиция вернулась в Алжир, он нашёл, что не хочет более в Данию, и избрал стать ренегатом и сопровождать пиратов в будущих экспедициях, - более не рабом, но теперь равным. На это его товарищи не возражали, и Пауль сделался членом экипажа очередного пиратского корабля, выплывшего из Алжира для нападений на суда христианского мира. Летописец может сказать сам, настолько ясно, насколько позволяет перевод:
"Однажды поздно ночью злой дух, какого они никогда не видывали, стоял на палубе и взывал к Паулю громким голосом: "Пауль, ты мой! Вот, я пришёл по тебя!" И как только эти слова были сказаны, он исчез в вихре на морской глади. На следующий день христианское судно показалось возле этих кровожадных псов и открыло по ним огонь. И тогда Пауль был убит теми христианами, и голова его была отсечена от тела. Но никто, кроме только Пауля, не пострадал в тот день."
Когда мы имеем дело с событиями, что произошли в Исландии в течение лета 1627 года, мы находимся на более твёрдой почве, и нет повода подозревать даже малейший след мифа в местных отчётах о "Турецком рейде", как он всеми называется до сего дня. Я собираюсь изложить всё так же просто, как это сделано в исландских анналах, не комментируя факты, рассказанные тогдашними писателями.
Четыре корабля берберов пришли в Исландию этим летом, три – из города Алжира и один – из порта на проливе Гибралтар, исландцами называвшегося Kyle. Что это за город был на самом деле, трудно сказать. Что это не был исторический Salee, который тогда уже миновал свой зенит, доказывается и описанием местоположения и тем фактом, что "Salee" также упоминается в исландских источниках как город пиратов. В целом, представляется, что он был восточнее Танжера, и скорее всего на месте теперешней Сеуты, ибо находился как раз внутри пролива, на небольшом расстоянии от его устья в Атлантику.
15 июня 1627 года, они показались в виду исландских берегов, стали на якорь в Гриндавике, правительственной торговой станции близ юго-западного угла острова. Тот район был тогда, как и теперь, редконаселённым, и постройки, которые могли видеть пираты, были склады, одиночные хуторские дома и резиденция местного торгового агента. Как только они стали на якорь, они спустили лодку и подгребли к небольшому датскому судну, стоявшему на пути и ожидавшему груз сушёной рыбы и шерсти. Чтобы усыпить подозрения, они сказали шкиперу, говоря по-немецки, что они – подданные датского короля, китобойцы, были в высоких широтах девять месяцев и исчерпали провизию. Шкипер был неприветлив. (Надлежит помнить, что в те дни исландская торговля была государственной монополией и поэтому заход на остров всех чужих судов не приветствовался.) Он отвечал, что у него нет провизии для продажи им. Тем временем их появление вызвало некоторое оживление на берегу, и Лауритц Бентсен, агент, выслал лодку для допроса, что за дела у пришельцев в Исландии; очевидно, он подозревал их в контрабандной торговле. Лодочникам Бентсена не позволили вернуться на берег.
Пиратская лодка затем вернулась на свой корабль, команда вооружилась, сперва заковав в цепи девятерых посланцев агента. Тридцать пиратов снова сели в лодку, взяв припасы для ружей и сабли, а также провизию, и направились к датскому торговцу во второй раз, - обнаружив, что шкипер был на борту один. Его они связали, и, пленив ещё двух лодочников, приплывших с берега, чтобы узнать, что происходит, они стали грести к берегу.
|