[tanyguen]

Смешалось все
Всеволод Емелин


А еще говорят, что у нас свободы нету.
Да против выборов Путина в первом туре
Созданы многочисленные оргкомитеты,
Лиги и даже курии.

Они все подкованные в политике.
Оргкомитет решит,
Куда ди эрстэ колоннэ марширт на митинге,
Куда ди цвайтэ колоннэ марширт.

Широко разлились потоки информации,
Уже назначены координаторы над колоннами.
Одни говорят, что они авангард цивилизации,
Другие обзывают их клоунами.

Говорят, что их место в литейном цеху,
Где течет металл и горят огни −
Там сразу понятно про то, кто есть ху,
В общем, парня в горы тяни, рискни.

Но вот только Путин,
Выступая в рабочих кругах,
Не советует в горы тянуть их.
Мол, они там, в горах, ни ах.

Москвичи не отличат реки от бассейна,
Лесопарка от дремучей тайги,
Вермута розового от портвейна,
Поэта Пригова от поэта Айги.

Они не ходили на медведя с рогулиной,
Знают жизнь только с глянцевых сторон.
Короче, «москвичи, хуле».
Прямо не Путин, а модный блогер redshon.

Трудно утверждать, что наше ТВ не свободно,
Когда на экране студенты и студентки
Спрашивают президента, избранного всенародно,
Что он будет делать, когда его поставят к стенке?

Можно по телевизору посмотреть передачу
«Гражданин США Гордон».
Можно поступить совершенно иначе -
Послушать на митинге Троицкого, наряженного в гандон.

А когда погаснут краски дня,
По телевизору вечером поздно
Показывают, как при Путине процвела Чечня,
И особенно город Грозный.

Стою на тротуаре, разинув ротик,
А мимо меня несется со свистом
Иномарка с привязанным на капоте
Чучелом премьер-министра.

Мне бы чего-нибудь попроще.
Я не чеченец и не еврей.
Мне, как Путину, ближе общество фрезеровщиков
И токарей.

Но, видно, задумано Богом не зря
Такое смешение судеб.
Идут токаря, скрипят прохоря.
Что-то страшное будет.

[tanyguen]

Николай Гумилев

Невольничья песня (1912)



По утрам просыпаются птицы,
Выбегают в поле газели,
И выходит из шатра европеец,
Размахивая длинным бичом.

Он садится под тенью пальмы,
Обвернув лицо зеленой вуалью,
Ставит рядом с собой бутылку виски
И хлещет ленящихся рабов.

Мы должны чистить его вещи,
Мы должны стеречь его мулов,
А вечером есть солонину,
Которая испортилась днем.

Слава нашему хозяину европейцу,
У него такие дальнобойные ружья,
У него такая острая сабля
И так больно хлещущий бич!

Слава нашему хозяину европейцу,
Он храбр, но он не догадлив,
У него такое нежное тело,
Его сладко будет пронзить ножом!

[tanyguen]

Всеволод Емелин

Судьба мастеров культуры

Как раньше Анна Ахматова
Страдала неудержимо,
Так сегодня Чулпан Хаматова
Стала жертвой режима.

Произвела пиар,
Сказав: «Мой выбор – Путин!
Он держит ответ за базар
А не какой-нибудь трутень».

Сразу у нас в сети
Началась вакханалия,
Ну, как до такого дойти?
Ясно — пытали ее.

Справедливы и строги
Пишут блогеры в блог,
Видимо ей на ноги
Надели испанский сапог.

Где силы найти такие,
Выдержать шквал угроз
Детей больных лейкемией
Выкинуть на мороз?

Легко заниматься фрондой,
Когда у тебя нет фонда.
А если имеешь фонд,
Вступай в общероссийский фронт!

А мы тут используем мать-перемать
Достижения кибернетики,
Но нечего нам терять,
Кроме вшивого рейтинга.

Я пью уже скоро литр,
Но все равно не пьян,
Так скоро всю нашу элиту
Запытают к чертям.

Защитим артистов народных,
Призываю я всех нелживо,
Пусть пиарят кого угодно,
Лишь бы остались живы.

Уж на что Мандельштам был лих,
А как дуло ко лбу приставили,
Он написал стих
Оду во славу Сталина.

Кто скажет обидное слово,
Хоть и на сердце больно,
Кто хочет, чтоб Табакова
Постигла судьба Меерхольда.?

Пусть отдает свой голос
Хоть бы и за Рамзана,
Только бы чтоб как Михоэлс
Не погиб наш Хазанов.

Хоть за пришельцев с Марса,
Хоть за лесного лешего
Пусть голосует Боярский,
Только на дыбу не вешайте!

Пусть наших мудрецов
Снимают в любых роликах,
Только не надо щипцов,
Дыбы, огня и крови нам.

***

Реакция Вассермана

Как парламент, жующий фронду,
(Как писал Мандельштам про что-то),
Не идет Гора на Жиронду,
А идет Гора на Болото.

Я видел, как крепнет сословий вал,
Кроша под ногами лёд,
И громко на деньги Госдепа орал:
Что, мол, Россия, вперёд!

Нас было больше, чем в январе,
Был каждый одет в мутон.
Но меньше, чем на Поклонной горе,
О чем я узнал потом.

Используя административный ресурс,
Свезли туда за отгул
Тех, кто за единственно правильный курс
И чтобы Кремль не свернул.

Там не было интеллигентных дам,
Одетых, опять же, в мутон.
Рабочие люди стояли там
В платье совсем простом.

Вели митинг в бедных лохмотьях
Комиссары рабоче-крестьян —
Политобозреватель Леонтьев,
Знатоки Вассерман, Кургинян.

Там, говорят, выдавали по сто
Доброй российской водки.
И меня обещали огреть веслом,
Чтоб не раскачивал лодку.

Они защитят законную власть,
Они не допустят обмана.
Короче, Болотная дождалась
Реакции Вассермана.

И белые шарики сдулись,
Не видно новых идей
На фоне противостояния дворов и улиц,
Гор и площадей.

Только Быков — певец болот,
Утверждает с надеждой и верой,
Что Болото Гору сожрет,
Как во времена Робеспьера.

Митинг на митинг, кирпич на кирпич,
А там и на брата брат.
Кто-то не может, сказал Ильич,
А другие и не хотят.

Смотрю, как сгущаются облака,
Чую, как Вознесенский Кучума,
Вижу дизайнера Железняка,
Разгоняющего Госдуму.

Вижу расстрелы и пытки,
Пожары московских окраин.
Нет, не зря вымостил плиткой
Тротуары Собянин.

Надевай пугачевский тулупчик,
Вынимай пару верных нунчак,
Выбирай: ты с Кристиной Потупчик
Или всё-таки с Ксюшей Собчак?

Выдвигайся сурово и мощно
На последний решительный бой,
Где схлестнется Болотная площадь
С полусрытой Поклонной горой.

Где с одной стороны копирайтер
Упадет на краснеющий наст,
А с другой стороны гастарбайтер
Или даже арбайтер не гаст.

[tanyguen]

Всеволод Емелин

В начале славных дел

Опять над площадью Болотной
Седая опустилась мгла
И как портянкою пехотной
Грядущий день заволокла.

Мороз, угрюмый воевода,
Здесь совершает свой дозор.
Нет ни айпадов, ни айфонов,
Не слышно выкриков «позор!»…

Возле замерзшего канала
Уж не ликует карнавал:
Недолго музыка играла,
Недолго фраер танцевал.

Ах, как играла эта музыка,
Вились различные флажки.
Но все рано был круг их узок
И от народа далеки.

Все наболевшее на сердце
С трибуны громко огласили
И хоть какого-нибудь Герцена,
Наверно, все же разбудили.

Я, лихорадочно активный,
Стоял здесь тоже среди вас,
Пусть я совсем некреативный
И ни хрена не средний класс.

Сорвался мой высокий голос,
Остыл мой юношеский пыл,
А на Поклонной встал анчоус*,
Свободы Солнце проглотил.

О, жертвы мысли креативной,
Вы уповали, может быть,
Что вы настолько эффективны,
Чтоб в этой схватке победить?

Но есть награда за страдания
И не пропал наш скорбный труд –
Премьер-министр дал указание,
Что время зимнее вернут.

Не зря я заходился криком,
И гнев зашкаливал за край –
Три дня Рождественских каникул
Теперь перенесут на май.

Теперь не предаваться пьянству,
Здоровью причиняя риск,
А каждый будет свой участок
Мотыжить, как святой Франциск.

И автотранспорт с спецсигналами,
Возможно, будет сокращен.
Таких реформ страна не знала
Аж со столыпинских времен!

[tanyguen]

Заря нового мира

МЕЛИ, ЕМЕЛИН!

Я надену тёплые кальсоны,
Я надену термобельё
И пойду на марш миллионов
Обрести в борьбе право своё.

И поскольку я креативный
Молодой штурман будущей бури,
То я буду бороться активно
Против Путина в первом туре.

Я себе отморожу уши,
Я себе отморожу яйца,
Чтобы, Ксюшу Собчак послушав,
Крикнуть Путину: «Убирайся!»

Щас бы выпить стаканчик виски,
Замерзают стёкла очков,
А вокруг меня активистки
Отряхают снег с каблучков.

Я – художник вольных профессий,
Я – весёлый фриланс отважный,
Пусть меня обругает слесарь
Или, скажем, электромонтажник.

Наплевать на угрозы эти.
Средний класс поднялся с колен.
Вы сидите все на бюджете,
Ну а я, этот, селфмейд мен!

Над неизбранным президентом
Мы собачимся одержимо,
Мы для вас жиды и скубенты,
Вы для нас – прислуга режима.

В телевизоре вы маячите,
Появляетесь вы в эфире,
Но давно ничего не значите
В нашем постиндустриальном мире.

Супротив же всех ваших сварщиков,
Фрезеровщиков, бульдозеристов
Мы имеем своих пиарщиков –
Веб-дизайнеров, колумнистов.

Опадёте вы, словно листики,
Заглушив свои генераторы.
В новом мире нужны логистики,
Мерчандайзеры, туроператоры.

Вот о чём рассуждаю, выйдя я
На Болотную, как на Сенатскую,
Срочно требует нового лидера
Предстоящая модернизация.

[tanyguen]

Говорят, что Сталин

Ходил он от дома к дому,
Стучась у чужих дверей,
Со старым дубовым пандури,
С нехитрою песней своей.

А в песне его, а в песне,
Как солнечный блеск чиста,
Звучала великая правда,
Возвышенная мечта.

Сердца, превращенные в камень,
Заставить биться сумел,
У многих будил он разум,
Дремавший в глубокой тьме.

Но вместо величья славы
Люди его земли
Отверженному отраву
В чаше преподнесли.

Сказали ему: “Проклятый,
Пей, осуши до дна...
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!

[tanyguen]

Пушкин А.С.

КЛЕВЕТНИКАМ РОССИИ.

О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.

Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.

Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага -
И ненавидите вы нас...
За что ж? ответствуйте; за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?....

Вы грозны на словах - попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык!
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русской от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?...
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России
Среди нечуждых им гробов.

[tanyguen]

Тот же автор

(русскому либералу)

Ты просвещением свой разум осветил,
Ты правды чистый лик увидел,
И нежно чуждые народы возлюбил,
И мудро свой возненавидел.

Когда безмолвная Варшава поднялась,
И бунтом опьянела,
И смертная борьба началась,
При клике "Польска не згинела!"

Ты руки потирал от наших неудач,
С лукавым смехом слушал вести,
Когда полки бежали вскачь,
И гибло знамя нашей чести.

Варшавы бунт
в дыме
Поникнул ты главой и горько возрыдал,
Как жид о Иерусалиме.
(не завершено)

[tanyguen]

Мало, но хорошо.

Какой талант, задор и прыть,
Какой пример для молодёжи!!!
Поэтом может он не быть.
И гражданином быть... не может.

Автора не знаю