[Agrigat]

ну вот,осалось досидеть до 5 часов на рабочем месте и дальше......ууууу,что будет...сегодня сумашедший вечер будет!

[Vadim A]

Ksuhina
да теперь я авторитетный чел!!

Agrigat
твоя вечерняя программа: (позитивный вечерок)

[Ksuhina]

Скоко смайлов

[Vadim A]

зато все понятно!)

[Agrigat]

Сообщение от Vadim A 

твоя вечерняя программа: (позитивный вечерок)

вчера то работал,а сегодне утром рано вставать надо было,так что только этим вечером начну отмечать свой юбилей эххх,старею ужо...
надеюсь некоторые смайлики не воплотятся в реальности

[Vadim A]

Agrigat
поздравляю с юбилеем!желаю сбычу мечт, и позитива побольше!)
а збудуться тоько1 ,2 смаилики

[Agrigat]

спасибо! ухх,будет жарко

[TSGIGOR]

[Информация только для зарегистрированных пользователей. ]

[Mortal Комбат]

Удача не удача.Неудача в том что деректор позвал к себе.Удача в том что позвал именно меня а не кого то еще другого.Неудача обернулась в удачу.Сидели он я секретарша его и адменистратор.И все.Пили чай с красной икрой и канфетками.Вот хоть и орет он на меня и ругает а всетаки скучно ему без меня бывает и завет завет всегда к себе погаварить и выпить.Но я не пью.Он мне чай или кофе делает.Не говарю что он пьет там очень очень дорого.Ну а так посидеть всегда зовет.Он не злопямятный.Уже и забыл ччто на меня уже орал савсем недавно и штрафанул.Но бровь припомнил и еще еще вспомнил как я куралесил вместе с ним.

[RedSefo]

Ирвин Уэлш. «На игле»

Цитата

Но я охочусь за питбулем; я хочу, чтобы он набросился на своего хозяина, хочу разрушить трогательные отношения между человеком и животным, отстрелив последнему яички. Надеюсь, что у этого пидорбуля яйца побольше, чем у того тупого ротвейлера, которого я подстрелил намедни. Я попал этому здоровиле прямо в морду, и что же вы думаете, жалкий ублюдок набросился на своего шибанутого хозяина в пуховике? Думаете, он «загрыз» его, как сказали бы Вера и Айви из «Улицы коронации»? Как бы не так, он всего навсего заскулил. Меня называют Дохлым, грозой неудачников, бичом тупорылых. Вот тебе, Фидо, или Рокки, или Рэмбо, или Тайсон, или как там ещё тебя, на хуй, окрестил твой проебавший все свои мозги хозяин. Вот тебе за всех детишек, которых ты загрыз, за лица, которые ты изуродовал, и дерьмо, которое ты наложил на наших улицах. Но, в первую очередь, это тебе за то то дерьмо, которым ты засрал все наши парки, дерьмо, в которое всегда вступает Саймон, когда играет полузащитником за «Эббихилл Этлетик» во время Лотианского воскресного чемпионата любительских команд. И вот они рядом — человек и его четвероногий друг. Я жму на курок и отступаю на шаг от окна. Великолепно! Пёс заскулил и набросился на бритоголового, вгрызаясь всей пастью ему в руку. Меткий выштрел, Шаймон. Пуштяки, Шон. — ШЕЙН! ШЕЙН! АХ ТЫ Ж, СУКА! Я УБЬЮ ТЕБЯ, НА ХУЙ! ШЕЕЙЙНН! — вопит парень, пиная свою собачонку ногами, но все его доктора не справятся с этим монстром. Эта тварь если уж схватит, то не отпустит; её свирепость и привлекает дебилов. У чувака крыша поехала: сначала он пытался бороться, а потом перестал, потому что бороться очень тяжело; он то угрожает, то умоляет эту ебучую безжалостную машину смерти. Какой то старикашка подбегает к нему на помощь, но останавливается, как вкопанный, когда пёс поворачивает на него глаза и рычит через нос, словно бы говоря: «Ты следующий». Я опрометью сбегаю вниз по лестнице, сжимая в руке алюминиевую бейсбольную биту. Вот, чего я так ждал, вот, для чего я всё это подстроил. Мужчина охотник. У меня аж во рту пересохло от предвкушения: Дохлый отправляется в сафари. Тебе надо уладить небольшую проблему, Шаймон. Думаю, я справлюсь с ней, Шон. — НА ПОМОЩЬ! НА ПОМОЩЬ! — визжит бритоголовый. А он моложе, чем я думал. — Всё нормально, чувак. Спокуха, — говорю я ему. Не бойся, Саймон пришёл. Я крадучись подползаю сзади к собаке; не хотелось бы, чтобы этот мудила разжал лапы и набросился на меня, хотя это весьма маловероятно. Из руки чувака и из пасти пса сочится кровь, пропитавшая куртку парня. Чувак думает, что я собираюсь трахнуть собаку битой по башке, но это всё равно, что попросить Рентона или Картошку сексуально удовлетворить Лору Макэван. Вместо этого я легонько приподнимаю ошейник и засовываю под него ручку биты. Я кручу, кручу… Крути и кричи… Но он всё равно не опускает. Бритоголовый падает на колени, почти вырубаясь от боли. А я всё кручу и кручу, и вот я уже чувствую, как толстые мышцы на шее пса начинают поддаваться, расслабляться. Я продолжаю крутить. Станцуем твист опять, как прошлым летаам. Пёс испускает через нос и сжатую пасть несколько страшных хрипов, а я тем временем додушиваю его. Даже во время предсмертных судорог и после них, когда он превращается в мешок с говном, пёс не ослабляет хватку. Я вынимаю биту из под ошейника, чтобы воспользоваться ею, как рычагом, открыть пасть и освободить руку пацана. Тут приезжает полиция, и я обматываю руку парня остатками его куртки. Бритоголовый осыпает меня похвалами перед полицией и врачом скорой помощи. Но он страшно обижен на Шейна. Он до сих пор не может понять, как его любимое домашнее животное, которое «мухи не обидит» (чувак действительно сказал это, произнёс это отвратное клише), могло обратиться в обезумевшего монстра. Эти жверушки могут обратитша в любой момент. Когда они ведут его к «скорой помощи», молодой полицейский качает головой: — Какой идиотизм, бля! Они же прирождённые убийцы. Эти дебилы заводят их, чтобы удовлетворить своё раздувшееся самомнение, но рано или поздно они всё равно должны взбеситься.