- Кирилл Викторович, будет какая-то реакция на расследование Навального?
– Я могу дать только юридическую оценку фактам. Сын Юрия Чайки – взрослый, совершеннолетний человек. И он не должен декларировать своё имущество. По поводу связи с бандой Цапков: расследование, как вы помните, Следственный комитет вёл в то время, когда у него был конфликт с Генпрокуратурой. Поверьте, если бы нашлись какие-то пересечения Цапков с прокурорами, уже тогда была бы реакция. Понятно, что и теперь идёт какая-то реакция. Сначала была реакция на Шойгу – похожая. Теперь – на Чайку.

- Подождите, какая идёт реакция? Я как раз вижу, что реакции вообще никакой нет.
– Дело в том, что никакой правовой реакции здесь и быть не может. Помните – по Шойгу? Были заявления о том, что у сестры его жены дом на Рублёвке.

- Как не помнить.
– Ну, дом. И что?

- Вот именно: и что?
– По закону сестра жены министра не имеет права иметь дом на Рублёвке?

- Да и правда что! И сын генпрокурора тоже имеет право…
– Нет, я вас спрашиваю – с позиции законодательства.

- То есть ни в какой реакции это вообще не нуждается?
– Если правоохранительные органы сочтут нужным проверить – они проверят. А какая здесь нужна реакция? Если бы мы узнали, что не задекларировано имущество у генерального прокурора, или генеральный прокурор сам выезжает куда-то за границу, тогда другое дело.

- Ну да. А что его сына обвиняют в захватах чужого имущества, в причастности к загадочной гибели прежних собственников – это так, ерунда? И разбогател юноша без помощи папы-прокурора?
– К сожалению, у 99 процентов наших чиновников дети в бизнесе.

- Да, у них поразительно талантливые дети.
– Если вы возьмёте список зарубежных политиков, то там то же самое – у 70 процентов.

- Ой, это наше любимое: на Западе всё ещё хуже.
– Я не говорю, что там хуже. Я просто сравниваю ситуации.

- Юридические перспективы тут…
– ...никаких. Да, эта информация вызывает негодование в обществе. На это она и направлена. Но юридически никакой перспективы тут нет.

- В расследовании ФБК речь идёт ещё о заместителях генпрокурора Чайки: подозрения в связях с кущёвской бандой, с бандой ГТА, с игорным бизнесом…
– А вот по заместителям должна быть проведена проверка.

- Кем?
– Органами Федеральной службы безопасности, Следственным комитетом. Вот они должны провести проверку.

- И они её проведут?
– Не знаю.

- Смешно...
– Честно вам говорю: я не знаю.

- Вы – председатель Антикоррупционного комитета, член Совета по правам человека при президенте. Вы можете как-то ускорить события с этой проверкой?
– Сегодня-завтра мы, я имею в виду Антикоррупционный комитет, эту ситуацию тщательно изучим и дадим ей оценку. Если есть основания, то вопрос мы поднимем.

- Вот вы сказали о других странах. В "других странах" при меньших обличениях прокурор подал бы в отставку.
– Могу вам привести пример скандала во Франции. Когда были сначала выставлены некие дискредитирующие истории о чиновниках. А проверка показала, что они были выставлены политическими оппонентами умышленно для дискредитации. Там существуют механизмы: если есть правовое основание, то проходят разбирательства, в том числе парламентские.

- Фамилии этих французских чиновников не назовёте?
– Сейчас не могу вспомнить, надо восстановить.

- Я тоже приведу пример: Кристиан Вульф, бывший президент Германии. Он ушёл в отставку после публикаций о ерунде: якобы деньги взял в долг не в банке, а у знакомого. Расследование доказало, что коррупции не было. Но карьера у человека закончилась.
– Ну, ушёл он в отставку – и что?

- Вот как раз, если бы Чайка ушёл в отставку, было бы это самое "что".
– У меня есть своё понимание, откуда были получены эти документы. Просто не хочу об этом говорить.

- Если документы достоверны, то какая разница, откуда они получены?
– Большая разница. Вопрос в том, что выборочная подача подобных документов, которые касаются фигуры, выполняющей конкретные функции в государстве, – это немного другая история. Я всегда говорил и буду говорить: нельзя путать реальное противодействие коррупции, борьбу с коррупцией – с политическими целями.

- Кирилл Викторович, да какая ж разница, если факты…
– Вот послушайте. Мой ныне покойный друг Юра Щекочихин (российский журналист и писатель – Прим. ред.) всегда говорил, что нужно быть объективными. И как только появлялась политика, он плевался и уходил. А для того, чтобы быть объективным, нужно не просто судить. Нужно дать юридическую оценку. Я много раз мог слить информацию, которая приходит ко мне из разных источников. Но я понимаю, что нужно проверить её достоверность. Нужно понимать юридические последствия. А просто так – возьмём и сольём… Это неправильно.

- Хорошо, кто-то слил…
– Не кто-то, а я знаю, кто именно.

- И кто? Можете сказать?
– А зачем? Сейчас мы с коллегами этот вопрос обсудим. Подумаем, как на это реагировать. И нужно ли вообще реагировать.

- Честно скажу: зная вас, зная вашу репутацию, я ждала от вас совсем другой реакции. Других слов.
– Вот я как раз дорожу своей репутацией. И последние два-три скандала заставили меня в таких расследованиях разочароваться. То есть эмоции – да, это я понимаю. Но я смотрю на это с профессиональной точки зрения. И к борьбе с коррупцией это, к сожалению, никакого отношения не имеет.

- А что это, если не борьба с коррупцией?
– Просто вызвать всеобщее негодование – это общественно-политические эмоции. Если мы, например, проверяем губернатора, то пока мы не найдём юридических оснований, мы вообще ни в коем случае ничего не раскрываем.

- Но у вас и функция совсем другая! ФБК – не госорган, они не правоохранители. Они публикуют факты – пожалуйста, проверяйте, опровергайте.
– Вот я вам приведу пример. Речь идет об одном губернаторе. Его сын – руководитель краеведческого музея. Получает бюджетные деньги. Кто узнал об этом – сразу закричали: "Вот! Конфликт интересов!" Всё это расписывается в управление внутренней политики администрации президента, в управление по противодействию коррупции – Олегу Плохому, в Генеральную прокуратуру…

- Господи, что ж там за деньги такие у краеведческого музея?
– Это первый вопрос. Но главное, что после массы проверок губернатора выясняется: его сын стал директором музея за 5 лет до того, как отец стал губернатором.

- Вам не кажется, что это не совсем сопоставимые вещи: сын губернатора – директор краеведческого музея, и сын генпрокурора – с подозрениями в отъёме чужой собственности с трупами и так далее?
– Минуточку. По поводу сына генерального прокурора я вам уже сказал. Помните войну Следственного комитета и Генеральной прокуратуры? А помните, что сказал тогда президент Дмитрий Анатольевич Медведев? Он сказал: давайте по фактам, хватит уже сливать информацию по детям. Все эти истории давно проверены. По ним ещё в начале 2000-х годов разбирались официально.

- Банда ГТА – история прошлого года.
– Да я не только о них, я обо всём! Никаких фактов, говорящих об участии в этом генерального прокурора, нет. Понимаю, что я не в тренде. Но если быть честным – то до конца. Если бы мне сейчас сказали, что найдена информация о счетах, хотя бы об использовании банковских карт генеральным прокурором, я бы ответил: ребята – нет вопросов, надо проверять. Но у всего правительства дети-бизнесмены! Что же господин Навальный правительство-то не трогает!

- Министр обороны – это у нас не правительство?
– Силовой блок – это силовой блок. В общем, я могу говорить только о правовой оценке: нарушено то-то, есть признаки того-то.

- Давайте вынесем за скобки генерального прокурора. Есть бизнесмен Артём Юрьевич Чайка. ФБК намекает на его причастность к гибели человека. Что, кроме родства с генеральным прокурором, может помешать проверить такие факты?
– Почему вы уверены, что против Навального уголовное дело было сфабриковано, но почему у вас нет уверенности, что у самого Навального могли быть сфабрикованы документы?

- Да потому, что в деле Навального журналисты проверяли факты, о которых говорило следствие. Я сама читала документы, следила за допросами всех свидетелей в суде.
– Тогда почему здесь вы на основании четырёх документов делаете вывод, что информация объективна?

- Так в том-то и дело, что я выводов не делаю! Мы же с вами с этого начали: кто должен проверять информацию? Как должны реагировать госорганы? А может, они проведут расследования, и выяснится, что семья Чаек – сплошь святые!
– Когда была война Следственного комитета и Генеральной прокуратуры, вывернуто было всё. Поверьте, люди копали очень профессионально.

- "Вывернуто" – не значит, что дали ход найденному.
– Ничего подобного! Вспомните, сколько тогда было возбуждено уголовных дел!

- И все через пару лет рассосались.
– Потому что ничего, кроме голых слухов, не было. И истории, которые сейчас выброшены, в большинстве – старые. Новое – только гостиницы и швейцарские виллы, но это ксерокопии документов, полученных из-за рубежа. А дальше идёт слив старой информации, с начала 2000-х. Она просто скомпилирована.

- Так истории потому и старые, что Навальный копнул "от Адама и Евы": как этот юноша стал таким успешным бизнесменом, что дело дошло до гостиниц и вилл.
– Ещё раз повторю. Я знаю, как эту историю выворачивали. Никакого результата проверки не дали. Я встречался с людьми, которые занимались этой работой. Я им доверяю, потому что знаю их ещё по службе. Им просто была дана команда: найти. И они сказали: ну нет ничего. Вот скажите мне: выброс истории с Шойгу на что был рассчитан? Ну, у сестры жены есть дача на Рублёвке. И что?

- И много народу поверило, что сестра жены министра обороны сама заработала на такую дачу на Рублёвке?
– Так в том-то и дело, что понятие "поверить" здесь ни при чём! Мы с вами говорим о правовой форме. А это предполагает не "веришь – не веришь", а доказательства. Я считаю, что прежде всего должна быть юридическая оценка. Я же понимаю и совершенно не осуждаю позицию Алексея Навального. Он – политик. Он может себе позволить такие вещи. Я – не могу. Потому что я отвечаю своей репутацией. Подыгрывать политической истории я не хочу. Но надо в ситуации разбираться.

- Я подведу итог: нехорошие люди при власти могут делать всё что угодно, главное – правильно оформить. Юридических последствий не будет, а с политическими никто не захочет связываться. Так?
– Самое страшное, когда мы в этой сфере переходим на эмоции. Потому что следующим шагом будет: "А на черта с ними разбираться, они – классовые враги".

- Есть ещё золотая с середина. Достигается путём проверки фактов.
– У нас с 1991 года сформирован этот класс: родители наделены властью, дети занимаются бизнесом. И дети детей тоже занимаются бизнесом. И жёны. Давайте по-честному вспомним, когда это началось. Когда у нас Владимир Владимирович пришёл? И что было до этого? Да, были тогда романтики. Но были люди, которые основали систему. Сейчас это заканчивается.

- Это оно так заканчивается?!
– А вы хотите, чтобы за один день закончилось?

Для начала мы наугад позвонили людям, от которых судьба расследования совсем не зависит. Выбрали политика – и неполитика. Обоим задали вопрос: "Как вы думаете, что ответят депутаты и сенаторы?".

– Уйдут от ответа, – сказал политик Владимир Рыжков. – Они будут вас отфутболивать или понесут всякую околесицу.

– "Государство должно остановить машину дезинформации, запущенную на американские деньги" – вот что вам скажут, – предположил писатель Виктор Шендерович. – Если, конечно, вы не наткнётесь на нескольких оставшихся там порядочных людей.

Вопрос: Как государство, госорганы, парламент страны должны отреагировать на факты, опубликованные Фондом борьбы с коррупцией Алексея Навального, относительно генерального прокурора Юрия Чайки, его семьи и его заместителей?

Александр Агеев, первый зампред комитета ГД по конституционному законодательству и государственному строительству
За депутата ответил его помощник. Пообещал связаться с "Фонтанкой" и передать ответ своего патрона. Мы всё ещё ждём.

Николай Булаев, член Совета Федерации
– Вы от меня что хотите услышать? Это не факты. Я не знаю, что это такое. Парламент – не следственный орган.

Владимир Бурматов, первый зампред комитета Госдумы по образованию
После долгой паузы.
– А государство – это кто? Вот так и сформулируйте свой вопрос: как депутат должен реагировать? Я прочитал, например, это. Я посмотрел фильм. У меня возникли вопросы – почему дело подмосковных прокуроров, которое было очень громким, оно так и осталось нерасследованным. И так далее. И у меня возникают вопросы как у инициатора тридцати четырёх антикоррупционных расследований – только за этот год. Я не знаю, сколько их Навальный сделал, а я сделал тридцать четыре расследования в отношении федерального ведомства – Министерства образования! Что, Следственный комитет не в курсе, что написал Навальный? Я к ним обращался 34 раза в этом году…

Роман Худяков, член комитета Госдумы по международным делам
– У нас есть Болотная – в лице Навального, в лице всех остальных, будем говорить, пресмыкателей проевропейских и проамериканских. Я хочу, чтобы все ваши читатели, особенно жители Российской Федерации, понимали. Что против России идёт масштабная – масштабная! – война. Именно политическая и гуманитарная. И, конечно, цель и задачи, в первую очередь американцев, европейцев, обвинить каких-либо наших чиновников в коррупции, в отмывании денег – ну, в таком ключе. И понятное дело, что какие у нас ключевые фигуры? Ключевая фигура – это президент Российской Федерации. Это руководители силовых ведомств. Понятное дело, что президента они не трогают. Их цель и задачи – бить на силовиков. На систему, которая является законом и порядком для каждого гражданина Российской Федерации. И ясное дело, что сейчас будут обвинять во всех смертных грехах, которые есть, которых нету и которые сейчас просто-напросто нарисуют. Вот их цель и задача. Они просто-напросто отрабатывают ту зарплату, которую им оплачивают ежемесячно. Поэтому они будут обвинять, поэтому они будут искать, поэтому они будут придумывать, нарисовывать, сочинять и так далее, и так далее. Это их работа, за это им оплачивают деньги. Но никто никогда не посмеет здесь, на территории Российской Федерации, обвинять уважаемых людей, которые занимают уважаемую должность, которые стоят на страже закона и на страже каждого гражданина Российской Федерации, я этого не понимаю, как вообще этими людьми не занялась сама прокуратура, сама ФСБ и правоохранительная вся наша машина. Надо проверить, откуда они получают деньги извне и наказать их за то, что они занимаются такой пропагандой и обвиняют уважаемых людей у нас в Российской Федерации.

Дмитрий Гудков, член комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству
– Отреагировать должны все ведомства, потому что речь идёт об одном из самых высокопоставленных силовиков. Необходимо расследование. Понятно, что не должны те службы, которые зависят от высокопоставленных силовиков, этим заниматься. Поэтому в мире придуман институт парламентского расследования. Комиссия формируется из представителей разных политических сил, она получает доступ к документам, полномочия задавать вопросы любым лицам и так далее. Мне кажется, это было бы самой оптимальной формой. Но для начала парламентского расследования нужно набрать 90 голосов депутатов.

Вадим Деньгин, первый зампред комитета Госдумы по информационной политике
– У нас на подобные вопросы отвечает только руководство фракции, здесь должно быть выработано общеполитическое решение, обратитесь к Владимиру Вольфовичу Жириновскому.

Владимир Жириновский, член комитета Госдумы по обороне
По телефону ответил помощник. Пообещал связаться с "Фонтанкой" и передать ответ лидера фракции. Продолжаем ждать.

Павел Завальный, председатель комитета Госдумы по энергетике
– Ничего не знаю об этом. Вы не туда звоните. Я не занимаюсь этой грязью и Навальным.

Виталий Золочевский, член комиссии Госдумы по контролю достоверности сведений о доходах
– О-о-оо… Прекрасный вопрос. Нет, не хочу комментировать. Я жить хочу.

Сергей Калашников, член Совета Федерации
– Это компетенция Совета Федерации. Прокурора назначает Совет Федерации. В рамках парламентского контроля нужно внимательно отнестись к этим документам. Это не значит, что надо брать их на веру. Но провести определённое расследование, безусловно, необходимо. Я говорю о парламентском расследовании. Любой депутатский запрос – это уже расследование. Тут весь вопрос – кому поручить.
– Вы готовы написать такой запрос от своего имени?
– Пока не готов. Мне нужно ознакомиться с реальными материалами. Возможно, 9 декабря я вынесу этот вопрос на Совет Федерации.

Борис Кашин, член комитета Госдумы по финансовому рынку
– Вы что, считаете, на любое надо реагировать? Я просто не в курсе этого процесса. Я не читал. Государственная дума на каждую инициативу по расследованию реагировать не должна. У нас один Навальный – герой! Я, например, уже в Думе употребляю термин "обезьянник" для тех журналистов, там такой загон есть, которые аккредитованные сидят, – так, как врут СМИ, давно уже не врали. Я занят сейчас совершенно другими делами. Они не менее интересны.

Владимир Комоедов, председатель комитета Госдумы по обороне
Материалов ФБК не читал, фильм не смотрел. Попросил отправить на его электронный адрес ссылки. "Фонтанка" полагает, что у сайтов Навального и ФБК стало одним читателем больше.

Илья Костунов, член комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции
– Если бы подобные материалы поступили ко мне, я бы их изучал и принимал решение. Пока я этот ролик посмотрел не полностью, просто не успел. Надо разобраться, правда ли всё то, что озвучено, в какой части, какие может иметь последствия – уголовные или чисто в этическом измерении. Но сейчас уже Навальный заявил, что подаст в суд на генерального прокурора, а фигуранты расследования заявили, что подадут в суд на Навального. Поэтому теперь я жду, что скажет суд, он же пойдёт в открытом режиме.

Павел Крашенинников, председатель комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству
– А я и не в курсе. Что случилось-то там? Где это посмотреть? Я только с работы приехал, вот разденусь, поем – и сразу посмотрю. А СМИ я не читаю. У меня другая работа. Я законы делаю.

Андрей Луговой, зампред комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции
– А я не читал, что за расследование. Что-то слышал про это, но не знаком. Вот я ознакомлюсь – перезвоните завтра.

И другие

Высказались в прессе и другие видные политики. Иосиф Кобзон заявил, что будет добиваться расследования фактов, которыми оперирует ФБК, и если информация подтвердится, потребует отставки генпрокурора (его цитирует РИА Новости). Коммунист Владимир Бессонов, сообщает РБК, предложил вызвать Юрия Чайку на правительственный час в Госдуму. Позже лидер КПРФ Геннадий Зюганов в разговоре с русской службой ВВС дезавуировал заявления товарища по партии: расследование ФБК, сказал он, заказное, материалы Навальному поставляет ЦРУ. Сам Юрий Чайка заявил, что расследование Навального заказное, лживое и стоило много денег.